Неточные совпадения
— Люди интеллигентного чина
делятся на два типа: одни — качаются, точно маятники, другие — кружатся, как стрелки циферблата, будто бы показывая утро, полдень, вечер, полночь. А ведь время-то не в их воле! Силою воображения можно изменить представление о
мире, а сущность-то — не изменишь.
У ворот мне встретился какой-то молодой чиновник, какие есть, кажется, во всех присутственных местах целого
мира: без дела, скучающий, не знающий, куда
деваться, — словом, лишний.
— Разоритель! погубитель!.. По
миру всех пустил!.. — причитала Анна, стараясь вырваться из державших ее рук. — Жива не хочу быть, ежели сейчас же не воротишься домой!.. Куда я с ребятами-то
денусь?.. Ох, головушка моя спобедная!..
Спасибо за облатки: я ими
поделился с Бобрищевым-Пушкиным и Евгением. [Облатки — для заклейки конвертов вместо сургучной печати.] Следовало бы, по старой памяти, послать долю и Наталье Дмитриевне, но она теперь сама в облаточном
мире живет. Как бы хотелось ее обнять. Хоть бы Бобрищева-Пушкина ты выхлопотал туда. Еще причина, почему ты должен быть сенатором. Поговаривают, что есть охотник купить дом Бронникова. Значит, мне нужно будет стаскиваться с мели, на которой сижу 12 лет. Кажется, все это логически.
Это свойство не могло происходить из моей природы, весьма сообщительной и слишком откровенной, как оказалось в юношеских годах; это происходило, вероятно, от долговременной болезни, с которою неразлучно отчужденье и уединенье, заставляющие сосредоточиваться и малое дитя, заставляющие его уходить в глубину внутреннего своего
мира, которым трудно
делиться с посторонними людьми.
Оленин думал, что он пойдет
поделиться своею радостью с Марьянкой; но несмотря на то, что Лука этого не сделал, ему было так хорошо на душе, как никогда в
мире.
Так спросите об этом у голландцев, у всего Рейнского союза; поезжайте в Швейцарию, в Италию; взгляните на утесистые, непроходимые горы, некогда отчаяние несчастных путешественников, а теперь прорезанные широкими дорогами, по которым вы можете, княгиня, прогуливаться в своем ландо [четырехместной карете (франц.)] спокойнее, чем по Невскому проспекту; спросите в Террачине и Неаполе: куда
девались бесчисленные шайки бандитов, от которых не было проезда в южной Италии; сравните нынешнее просвещение Европы с прежними предрассудками и невежеством, и после этого не понимайте, если хотите, какие бесчисленные выгоды влечет за собою присутствие этого гения, колоссального, как
мир, и неизбежного, как судьба.
Дело было устроено так удобно, что тому, кто не хотел сам лично входить в какие-нибудь сделки, не было и никакой необходимости заниматься этим самолично. В известной части старший сам сделывался с поставщиками и приемщиками и
делился со всеми своими сослуживцами, без объяснения путей и источников дохода. При таком порядке каждый «купался» без всякого насилия своей скромности и своей совести. Не доносить же на старших, — да и чем подкрепить донос? Все скажут: «это неправда» и «
мир зинет — правда сгинет».
— У тебя ни отец, ни дядя царю не служили, — в одно и то же время говорил Дутлов, — да и ты-то ни господам, ни
миру не служил, только бражничал, да дети от тебя
поделились.
—… А только по всему Покровскому лучший двор. Богобоязненные, трудолюбивые мужики. Старик тридцать лет старостой церковным, ни вина не пьет, ни словом дурным не бранится, в церковь ходит. (Знал приказчик, чем подкупить.) И главное дело, доложу вам, у него сыновей только двое, а то племянники.
Мир указывает, а по-настоящему ему бы надо двойниковый жребий кидать. Другие и от трех сыновей
поделились, по своей необстоятельности, а теперь и правы, а эти за свою добродетель должны пострадать.
Яков. Так уж! Люди
делятся на три группы: одни — всю жизнь работают, другие — копят деньги, а третьи — не хотят работать для хлеба, — это же бессмысленно! — и не могут копить денег — это и глупо и неловко как-то. Так вот я — из третьей группы. К ней принадлежат все лентяи, бродяги, монахи, нищие и другие приживалы
мира сего.
На улицу, к
миру, выходили не для того, чтобы
поделиться с ним своими мыслями, а чтобы урвать чужое, схватить его и, принеся домой, истереть, измельчить в голове, между привычными тяжелыми мыслями о буднях, которые медленно тянутся из года в год; каждый обывательский дом был темницей, где пойманное новое долго томилось в тесном и темном плену, а потом, обессиленное, тихо умирало, ничего не рождая.
Но, наконец, старик не выдержал и со слезами в голосе заговорил о том, что
делиться он не даст, пока жив, что дом у него слава богу, а разделить — все по
миру пойдут.
Глянешь на эти крылья, и где твой весь страх
денется: молишься «осени», и сейчас весь стишаешь, и в душе станет
мир.
Из родников, ключей и болот вода течет в ручьи, из ручьев в речки, из речек в большие реки, а из больших рек течет в моря. С других сторон в моря текут другие реки, и все реки текут в моря с тех пор, как
мир сотворен. Куда
девается вода из моря? Отчего она не течет через край?
Время еще раннее, и до разговора с приказчиком Толпенников намеревался пойти в совет, чтобы потолкаться между своими и
поделиться впечатлениями первой защиты; но теперь ему совестно себя и совестно всего
мира, и кажется, что всякий, только взглянув на его лицо, догадается о происшедшем.
Все в
мире для него было ясно и просто, все
делилось без остатка, и он знал, что с казаками во всяком случае лучше, чем без казаков.
Если я живу мирской жизнью, я могу обходиться без бога. Но стоит мне подумать о том, откуда я взялся, когда родился и куда
денусь, когда умру, и я не могу не признать, что есть то, от чего я пришел, к чему я иду. Не могу не признать, что я пришел в этот
мир от чего-то мне не понятного и что иду я к такому же чему-то непонятному мне.
Нынче он обрадовался ему более, чем когда-либо: для человека очень часто есть томительная потребность
поделиться с другою сочувствующею душою своими чересчур уж сильными ощущениями и мыслями, которые переполняют вместилище его внутреннего
мира.
Он ощущал потребность юной, отзывчивой души немедленно
поделиться своими ощущениями смутного восторга и оттого, что восход так хорош, и оттого, что ему самому так полно чувствуется и хочется весь
мир обнять, и он подошел к своему приятелю — Бастрюкову, который, выкурив трубочку, стоял у борта, посматривая на океан, и проговорил...
— Эй вы, путешественники! — крикнул он нам, — вот моя старшая сестра шлет вам пирогов, ватрушек и фруктов.
Поделитесь, да не подеритесь, потому что она любит
мир и любовь. А тебе, Праотцев, она, кроме того, посылает вот эту какую-то книжицу: это, вероятно, за твою добродетель, что ты вчера с нею от души отплясывал.
Куда
девались шикарные платья, изящные юбки, черные шелковые корсеты, весь этот обожаемый им
мир.
Вся Россия, все человечество
делятся на два непримиримых
мира, два царства: царство зла, тьмы, дьявола — буржуазное царство и царство божеское, добра, света — царство социалистическое.
Духовное оздоровление наступит тогда, когда поймут, что
мир не
делится на «буржуазный» и «социалистический», что «буржуазность» и «социалистичность» — абстракции, которым соответствует очень сложная и многообразная действительность, как духовная, так и материальная.
Хотя Константин Ионыч на все делаемые ему вопросы только и отвечал следователям, что «ничего я этого, милые, никогда не знала и не ведала», но было ясно, как солнце, что в целом
мире, может быть, лишь один Пизонский и знал, куда
делась пропавшая деевская невестка.
Хотя Константин Ионыч на все чинимые ему вопросы и отвечал следователям: «ничего я этого, милые, никогда не знала и не ведала», но было ясно, как солнце, что в целом
мире, может быть, только один Пизонский и знал, куда
девалась пропавшая деевская невестка.